Смерть по вызову - Страница 69

– А как на работе успехи?

Вербицкий лишь печально улыбнулся, мол, сам должен понимать, что за работа у врача линейной бригады «скорой», веселого мало.

– Если нет перспектив, могу вас порекомендовать в четвертое управление, – ювелир прищурился. – Один мой хороший приятель поможет.

– Нет, бегать на цирлах перед чинушкам, это не для меня, – ответил Вербицкий. – Я все-таки не холуй, а врач. На «скорой» работа дерганая, но в четвертом управлении ещё хуже. Устанешь прогибаться. Спасибо, что обо мне вспомнили.

– Если надумаешь уходить со «скорой», – Борис Самойлович приложил руку к сердцу. – Много лет знал твоего отца, были друзьями. Саша всегда мечтал, чтобы его сын, его Валерочка, стал врачом. Ни у твоего отца, ни у твоей матери не было высшего образования. И вдруг – врач в семье. Да, порадовались бы старики. Твой отец был хорошим ювелиром. Когда его сажали, он меня попросил: позаботься о Валерке. Главное, говорит, пусть парень держится подальше от ювелирного дела, нечего повторять мои ошибки. Восемь лет с конфискацией это не шутки. Наша, ювелиров, профессиональна статья была восемьдесят восьмая: валюта, золото. Кому больше везло, кому меньше. Еще твой отец мне сказал: «Боря, я оттуда не вернусь». А разве могла твоя мать пережить весь этот ужас? Я ей понемногу помогал, другие тоже помогали. Но раны на сердце, они не заживают. У твоей матери было слабое сердце.

– Да, сердце у неё было слабое, – кивнул Вербицкий.

*** * ***

Если уж старик вспомнил его мать и отца, свою материальную поддержку, предложил помощь в трудоустройстве, значит, дела совсем плохи, хоть сейчас же вставай с этого скрипучего стула и пустой езжай обратно. Значит, решил старик золото чуть не даром забрать. Его стиль: долго зубы заговаривает, а потом назначает бросовую цену.

– Простите, Борис Самойлович, я тороплюсь, – сказал он, хотя никаких дел не планировал.

– Да, да, – Бернштейн зажег настольную лампу, вынул из верхнего ящика стола связку ключей, встал и, отпирая сейф, повернулся к Вербицкому спиной. – Проклятый замок, – проворчал ювелир. – Уж, сколько с ним мучаюсь.

Вербицкий внимательно разглядывал жилистую тонкую шею ювелира.

– Сейф можно вязальной спицей открыть, а ещё проще – сбить молотком заднюю крышку. Вот мой характер: нет, чтобы на прежнем месте рухлядь оставить, так сюда припер.

– Вас когда-нибудь ограбят, – выдав свой прогноз, Вербицкий усмехнулся. – Обязательно ограбят.

– Еще ни разу за всю мою жизнь не грабили, – ювелир ожесточенно дергал ручку сейфа. – И кому в голову придет, что в этом подвале и в этой консервной банке, – он стукнул по сейфу кулаком, ключ, наконец, повернулся, – что в этой банке я храню деньги и ценности. Своим доверяю, без доверия тоже нельзя. Если смотреть на каждого клиента, как на потенциального грабителя, спятить недолго. А вообще, я заговорен от краж и ограблений. Многих моих знакомых обчистили ни по одному разу, а меня Бог миловал.

– Какие ваши годы, все ещё впереди.

Вербицкий рассмеялся чистым искренним смехом. Он хотел добавить, что доверять людям, особенно своим клиентам, нельзя ни в коем случае, но промолчал.

– Итак, Валера, сколько я вам должен? – Борис Самойлович положил на стол толстую тетрадь и деньги в целлофановом пакетике, сел на стул, перевернул несколько исписанных сверху до низу страниц – А должен я вам за шестнадцать золотых колец и перстней. Как раз знакомому дантисту нужен был золотой лом на коронки. Он все забрал оптом, – Борис Самойлович раскрыл пакет и, отсчитав нужную сумму, притянул деньги Вербицкому. – Проверьте.

– А зачем? – Вербицкий улыбнулся, худшие опасения не сбылись. – Вы же сами говорили, что своим людям надо доверять. Только вот, колец было семнадцать.

– Семнадцатое вот оно.

Ювелир достал из ящика и положил на стол обручальное кольцо, поставил перед собой склянку с прозрачной жидкостью. Он придвинул к себе аналитические весы, положив кольцо на чашку, измерил его вес.

– Тринадцать и шестнадцать сотых. Его вес я вычел из общей массы. В прошлый раз я золото не проверял, только взвесил. А теперь смотрите.

Борис Самойлович открыл склянку с жидкостью, опустил в неё стеклянную палочку, дотронулся палочкой до кольца. Вот капля оказалась на желтом металле, золото на глазах потемнело. Вербицкий внимательно наблюдал за манипуляциями старика, чувствуя, что хорошее настроение возвращается. Бернштейн, хотя и поворчал, пожаловался на жизнь, но деньги за золото отдал, как договаривались. Значит, и вправду стареет бедняга.

– Эта светлая жидкость смесь азотной и соляной кислоты, так называемая царская водка, – пояснил ювелир. – В ней растворяются все неблагородные металлы. Это кольцо – подделка, видимо, сплав меди и серебра. Хотя фабричное клеймо, проба, все на месте. Можете его забрать.

– Зачем оно мне? – Вербицкий помотал головой. – А что у нас с другими кольцами, теми, что с камнями? Там ещё две броши и два браслета. Кстати, в них бриллианты старинной огранки.

– Современная огранка, скажем, розочкой котируется выше старинной. Это заблуждение обывателей, будто камни старой огранки стоят дороже. Там, среди ваших вещиц, есть хорошие. Особенно тот браслет с сапфиром и двумя бриллиантами по полтора карата. Но камушки с дефектом. Они не впаяны в браслет, а закреплены в лапках, я их вынул. Могу дать вам лупу и камни, сами увидите дефекты.

– Трудно будет найти покупателя?

Вербицкий поморщился, опять хрыч начинает голову морочить.

– Покупатели, считайте, уже есть, – ювелир часто заморгал глазами. – Оба браслета и броши возьмут и в таком виде. Но лучше отремонтировать камни. На одном убрать пятнышко, а на другом скол, добавить новую грань, заполировать трещинку алмазной крошкой. Камни, лишенные этих дефектов, подорожают примерно в полтора раза.