Смерть по вызову - Страница 50

– И подвал глубокий, – машинально отметил Десятников. – А стены не промерзают.

– Да, натерпелись вы там, понимаю, – Егоров вздохнул так тяжко, будто в погребе сидел именно он, а не доцент. – Обстоятельства заставили нас применить, так сказать, неординарные методы. За что сразу хочу попросить прощения. Кстати, супруга ваша предупреждена, что эту ночь вы проведете вне дома. Срочная деловая встреча. А подробности мы сочинять не стали, у вас это лучше выходит, сочинительство.

Егоров как-то криво двусмысленно усмехнулся.

Десятников, озираясь вокруг, покрутил головой, задержал взгляд на черном ночном окне, на экране выключенного телевизора и тут только заметил человека с неопрятной взъерошенной головой, узнав в нем водителя «Мерседеса». Тот, скрестив руки на груди, стоял за спиной доцента, подпирая плечом косяк двери, ведущий или в соседнюю комнату или на кухню.

– Здравствуйте, – сказал Десятников.

– Уже здоровались сегодня, – ответил водитель каким-то резким, отрывистым голосом, похожим на собачий лай.

– Кофе, чтобы согреться, не хотите?

– Горячего кофе можно. Я и вправду замерз немного там, внизу.

– Организуй крепкого кофе, – попросил Егоров Воронина.

*** * ***

Теперь ясно, преступников в доме двое: собеседник Десятникова и тот, что отправился организовывать кофе. Значит, шансы на спасение отнюдь не малы. Если действовать быстро, использовать момент неожиданности… Животный, дикий страх, парализовавший доцента в подвале, не пропал окончательно, страх заставлял соображать быстро, толкал к решительным действиям. Этот мужика, сидящего рядом, можно за пару секунд приколоть ножом к стулу. А голову того, седого и лохматого, разбить первым попавшимся под руку предметом, табуреткой или… Десятников снова огляделся по сторонам, выбирая тот тяжелый предмет, которым разобьет голову водителя.

Вот хотя бы этой массивной пепельницей с острыми углами, вырезанной из целикового куска мрамора. Дурная башка этого водителя, должно быть, разлетится, как гнилой орех, надвое развалится. Итак, суть плана такова: он выхватывает из рукава нож и острым трехгранным клинком бьет этого черта в грудь, в самое сердце. Хватает со стола пепельницу. А водитель уже бежит на помощь своему хозяину. И получает острым углом пепельницы в лобную кость. Десятников на несколько секунд смежил веки, представляя себе кровавую картину расправы над преступниками, и твердо сказал себе: такое, увы, тебе не под силу, этого ты сделать не сможешь.

Жить захочешь – сможешь, – поправил сам себя внутренний голос.

– Вас, наверное, интересует, почему вы здесь? – поинтересовался Егоров. – Но, упреждая вас, сразу отвечу: вы здесь для того, чтобы прояснить один вопросик. Пустяковый вопросик, чисто житейский.

– И ради того, чтобы прояснить какой-то там житейский вопросик, нужно было меня похищать, травить всякой дрянью? – к Десятникову окончательно вернулся дар речи, он почувствовал себя увереннее. – Ничего себе, прояснить вопросик…

– Невероятно, но факт. Всего один вопросик. Я его задам, а вы честно ответите. Возможно, мы расстанемся друзьями.

– Вот кофе.

Неслышно подоспевший водитель поставил на стол две чашки и занял прежнее место у дверного косяка.

– Вопросик у нас такой, – Егоров придвинул ближе к себе чашку. – У вас учится студентка Лена Романова.

Десятников утвердительно кивнул головой.

– Это ещё не вопрос, – Егоров размешал сахар. – Это утверждение. Вы поддерживали с Романовой половую связь? Это вопрос.

– Помилуйте, – Десятников вытаращил глаза. – Помилуйте, я же преподаватель. Да, Лену я припоминаю, есть такая студентка. Между прочим, студентка прилежная. Между прочим, успевает по моему предмету.

– Значит, половых отношений у вас не было, между прочим? Так и запишем, – сказал Егоров, но ничего записывать не стал.

– Что вы? – Десятников продолжал таращить на Егорова круглые как пуговицы глаза. – Есть же на свете этика. Есть же дистанция между преподавателем и его учениками, то есть, ученицей. Есть грань, переступить которую нельзя. Невозможно.

Вот все и разъяснилось: эта потаскушка Романова навела на него бандитов. Мстит, подлая душа. А он ещё на Люсю грешил, на жену. Люся, конечно, способна на многое, но до такой мерзости не опустится. И аспирант Павлинов ни при чем. А Романова, ничего себе штучка. Нет, плохо Десятников знает женщин, с его-то опытом и такие накладки – это непростительно. И зря он, не подумавши, сказал этим чертям, что связи с Романовой вовсе не было, глупо.

Надо было по-другому, дескать, была интрижка, девчонка сама затащила его в постель и всего-то один единственный раз. Он глубоко сожалеет о пришедшем, раскаивается, не может простить себе эту слабость, казнит себя, ну, и так далее. Но теперь поздно идти на попятную, нужно стоять на своем, до конца стоять. Но с какой целью Романова натравила на него этих бандитов? Мстит за то, что бросил её – вот ответ. Но ведь не он бросил Лену, сама порвала все отношения. Сама его бросила, сама же и мстит. Нет, это не логично. И что это за странные вопросы: была ли у него с Леной половая связь? Сами знают, а спрашивают. Или не знают?

– Я работаю со студентами, молодыми людьми, – продолжал Десятников, отметив, что голос его не дрожит, звучит спокойно, без срывов. – А в преподавательской работе всякое случается. Бывает так, что какая-то студентка воспылает чувствами к преподавателю. И моя профессиональная обязанность не давать никакого повода для надежды на взаимность. Никакого. Мы со студентами по разные стороны баррикад. Моя обязанность…