Смерть по вызову - Страница 108

108

– Прошлый раз вы напомнили, чтобы я подогревал сидение, – сказал Смирнов, пристраиваясь сзади джипа и выезжая из ворот на занесенную снегом грунтовку с глубокими черными колеями, полными талой воды. – Говорили: обязательно подогревай сиденье: простужаться не хочу.

– Так прошлый раз холодно было, – вспомнил Романов. – Минусовая температура в салоне, ты и машину тогда, как следует, не прогрел. У меня чуть зад не примерз к этому, – он похлопал ладонью по сиденью. – А сегодня теплынь, хоть и снег. А ты раскочегарил, как в бане. Соображать надо.

– Но я только подумал, – видя, что джип, не успев набрать скорость, остановился, Смирнов выжал педаль тормоза.

Воронин, сразу уяснивший себе, что начальник встал не с той ноги, значит, лучше помолчать дорогой и уж Боже упаси вступать в спор с Романовым, толкнул Смирнова кулаком в бок, мол, не возражай. Костя зло посмотрел на Воронина, чмокнул губами и помотал головой, молча не соглашаясь с упреками начальника.

– Ну, чего там они остановились? – Романов постучал костяшками пальцев по кейсу. – Чего они застряли? – он наклонился вперед, стараясь понять, почему вдруг остановилась впереди идущая машина, но за высоким джипом с темными стеклами дорогу было не разглядеть.

– Черт, весь обзор загородил, – проворчал Костя, опустил стекло и высунул голову из машины. – А, вот в чем дело. Там «Жигули» впереди, забуксовали что ли?

– Откуда тут «Жигули» эти взялись? – проворчал Романов. – Тут и не ездит никто на «Жигулях». Разве что муж за моей кухаркой приехал, истопник? Правда, он сейчас в глубоком запое. Ну, может пьяный и приехал. На новую поллитру не хватает, и приехал.

Тут Романов сообразил, что говорит он глупости, только сам себя снова заводит, себе же нервы портит. Если рассуждать не эмоционально, а рационально, причина душевного раздражения отнюдь не в безалаберности кухарки или горничной и уж не в Косте Смирнове, подогревшем заднее сидение. И нечего придираться к людям. Романов не довел мысль до конца, повертев головой, он заметил, что сзади его «Вольво» останавливаются ещё одни «Жигули», светлые, пятой модели с залепленным грязью радиатором и номерным знаком. Воронин, уловив движение сзади, тоже обернулся. Он стремительно рванулся назад, подскочив на месте, обеими руками ухватился за плечо Романова, повалил его на заднее сиденье.

*** * ***

Романов, не понимая, что происходит, молча упирался, пытаясь снова сесть.

– Ложись, ложись на пол, – заорал Воронин в лицо Романова.

Лишь услышав первый сухой хлопок пистолетного выстрела, Романов понял, что следует делать и чего от него добивается Воронин, пригибавший тело шефа к полу. Вдребезги разлетелось разбитое пулями заднее стекло, рассыпалось мелкими осколками по полу и сиденьям. Воронин видел, что какой-то человек стоял, упираясь для равновесия левой ладонью в капот «Жигулей». Правую руку с пистолетом человек вытянул вперед, прицеливаясь, то ли в Воронина, то ли в Костю Смирнова. С водительского места вылезал второй мужчина.

Воронин полез за пазуху, потянул рукоятку автоматического пистолета Стечкина, но зацепил защелкой магазина матерчатую подкладку куртки, снова, уже с силой, дернул рукоятку, отведя плечо назад, едва не вырвал клок ткани. Смирнов, видимо, уже справившийся с собой, включил заднюю передачу, до упора вывернул руль, стремясь съехать с дороги.

– Стреляй, ну, стреляй, – крикнул Смирнов.

Три выстрела почти одновременно хлопнули где-то впереди, послышались ответные пистолетные выстрелы из джипа. Две неизвестно откуда прилетевшие пули продырявили ветровое стекло «Вольво». Смирнов газанул, машину повело боком, но задние колеса так и не вылезли из рыхлой колеи. Воронин, успевший встать коленями на сиденье, вытянул вперед правую руку с пистолетом, согнутыми пальцами другой руки нащупал рычаг на левой стороне затвора, снял пистолет с предохранителя.

Поворачивая рычаг против часовой стрелки до упора, установил его в положение автоматической стрельбы. Костя выжал сцепление, «Вольво» плюнул жидкой грязью из-под колес, двигатель заревел и заглох. Воронин спустил курок. Три выстрела прогремели один за другим, прошив «Жигули», как консервную банку. Человек с пистолетом упал на снег и, пятясь задом, отполз за машину. Второй мужчина, выбравшийся с водительского места, низко пригнулся и тоже побежал за машину.

– Мы сели, – крикнул Смирнов, толкая Воронина локтем в бок. – Слышь, мы сели.

Кто– то невидимый дважды выстрелил из салона «Жигулей» через занесенное снегом лобовое стекло. Воронин ответил тремя выстрелами.

– Меня, кажись, задели, – сказал Костя Смирнов, пригнув голову и плечи книзу, он схватился рукой за левое плечо продырявленной пуховой куртки. – Выходим через твою дверь. Воронин, обхватив рукоятку пистолета двумя уками, выстрелил в раздолбанное ветровое стекло «Жигулей».

Романов, лежавший на полу между сидениями, ещё не успевший по-настоящему испугаться, таращил глаза и ничего не видел кроме мокрого резинового коврика у своей щеки. Он прислушивался к звукам выстрелов и чувствовал, как под меховой шапкой щекочут кожу капельки пота.

– Выбирайся через свою дверь, – крикнул Костя, но Воронин не пошевелился.

– Где оружие? – подал слабый голос Романов. – Дайте мне хоть что-нибудь.

– Там, в джипе оружие, – Костя поджал ноги, спускаясь ниже. – Ружья помповые, автомат семьдесят четвертый «сучка», там до хрена оружия, в джипе.

– А почему оно в джипе? – Романов инстинктивно сверху закрывал себя кейсом, как щитом.

– Откуда я знаю? – Костя застонал. – Меня вот подстрелили. Вот так, подстрелили. У меня у самого ничего нет, – неловко уперевшись простреленной ключицей в сиденье, Костя застонал от боли громко, почти во весь голос.

108